«Город-зона». Эксперт по городам вернулся в родной Красноярск и показал, что с ним за год стало не так (фотопрогулка)
Центр стал опрятнее и пешеходнее, но в новых районах и у дорог жить нельзя
Урбанист, руководитель проектной группы «Городские решения», выходец из Красноярска Аркадий Гершман показал, как изменился город за год — и что с ним до сих пор не так.
Если коротко: главные проблемы начали исправлять в центре. Проспект Мира кардинально не изменили, но улица стала выглядеть опрятней.
«Проспект Мира был и остаётся единственной торговой улицей города, по которой приятно ходить, но долгие годы она развивалась хаотично без какого-либо единого виденья будущего со стороны города и бизнеса. Сейчас здесь хотя бы единое мощение и сохраняется общий стиль».
(Здесь и далее в кавычках — цитаты Гершмана. — «7 канал»)
«Чёрные фонарные столбы очень круто смотрятся и не создают засвета в окнах жителей. Это, кажется, первый случай в России, когда при реконструкции улицы был создан световой мастер-план, чтобы избежать избытка или недостатка света. Уличное освещение учитывает подсветку домов и точечно освещает тротуар и участки тротуара. Местами вышло темновато, но мне рассказали, что это временное явление — не везде смонтировали лампы на фасадах».
«Простая и удобная уличная мебель».
«[Вариант] для интровертов».
Общественные пространства на «Стакане», набережной и площади Революции тоже хороши — и это видно:
«На площади у Ленина появились ёлка и качели. За 17 лет жизни в городе я ни разу не видел здесь такого количества людей».
«Оказывается, если сделать комфортные условия, то люди потянутся! Даже зимой! Даже в Сибири!»
«Успех качелей начал распространяться за пределы МКАДа — здесь они в каждом новом пространстве. Очень радует использование дерева в мебели и конструкциях».
«Заодно доделали набережную, тоже никакого космоса, но стало аккуратнее и удобнее. Кажется, это первая детская площадка естественных цветов в городе».
Подсветка мостов и знаковых объектов — тоже «в плюс».
«Я давно задавался вопросом, почему этим никто не занимается в городе — в городах с тёмными зимами нужно много работать со светом, иначе жители начинают хандрить».
«Иногда фестивали света не просто придают привычным местам новый вид, но создают городу мировую славу. Оценить эффект можно хотя бы по фоткам в инстаграме жителей — люди редко фотографируют некрасивые места».
Но остались системные проблемы: город все еще удобней для машин, чем для людей.
Яркий пример: пока мэрия не может разобраться с «неэффективной» платной парковкой — машины захватывают дорожки для пешеходов, не дают автобусам ездить по своим полосам и даже высадить пассажиров. Возможно, проблему решат штрафы по выделенным полосам, которые заработают в новом году.
Пока нет грамотной системы общественного транспорта — автобусы устраивают гонки, собирают пробки из-за дублирующих маршрутов и ездят «крюками» по односторонним улицам. Повторяющиеся автобусы пытался сократить глава дептранса (уже уволенный), но его действия критиковали и горожане, и депутаты.
Пока в городе расширяют улицы, строят подземные переходы и делают бесплатные места для авто — пешеходы ждут «зеленый» по две минуты и перебегают улицу где хотят. В итоге сбегают «от ужасных улиц» в машины и создают еще больше пробок.
— Можно вспомнить Амстердам или Копенгаген, чей уровень автомобилизации намного выше любого российского города: если бы они делали улицы для машин, то там никто бы не пользовался велосипедом, — отмечает эксперт.
«На главной улице города с огромными потоками пешеходов фазы ожидания для перехода двух-четырех полос практически всегда больше минуты, а иногда и больше двух».
«Был прямой безбарьерный проход, а теперь людей гонят по лестницам, лифты уже не работают. Одним проектом... осложнили жизнь всем маломобильным жителям района. Если же человеку нужно пересесть на другой автобус, то придётся дважды спускаться под землю для перехода небольших улиц».
«Скоро будет сто лет, как под- и надземные переходы были признаны неэффективным решением для городских улиц во всём развитом мире, но советская школа издевательства над людьми живёт и дышит. С другой стороны, [из них позже] можно будет сделать много велопарковок по швейцарскому опыту».
«Уверенность многих специалистов и жителей в пользе внеуличных переходов очень легко разбивает сама жизнь. Достаточно просто посмотреть, как люди перебегают улицы прямо над такими переходами».
«На время ремонта подземного перехода тут делали зебру... и всё было хорошо. Но зачем делать просто и дёшево, когда можно тратить на всякую фигню пару десятков миллионов рублей?»
«Во многих местах были наземные переходы и всё было отлично... Можно настроить фазы для машин и пешеходов без вреда друг для друга — именно так возвращают наземные переходы в Москве. Даже в Красноярске есть примеры возвращённых наземных переходов. Например, от главной площади к набережной».
«Красноярск делают удобным для машин, на это идут миллиарды рублей, а в итоге все получают город, где не хочется жить. Прямо сейчас власти города делают неудобные улицы, сносят районы и получают мёртвые пространства, а всё неугодное прячут за огромные заборы».
«Нравится ли вам город за забором? У меня возникает лишь одно желание — побыстрее сбежать в свою машину».
Пока новые дома, объекты Универсиады и дороги прячут за заборами — людям не хочется выходить наружу. (Да, мы помним, что заборы на спортобъектах обещают убрать уже после игр.)
«Это не ГОСТы или вопросы безопасности, это забор головного мозга. Самое грустное, что новое поколение вырастает с образом города-зоны. Я ещё помню Красноярск вообще без заборов, а дети 21-го века это могут увидеть лишь на фотографиях».
«Заборы можно снести, а зебры вернуть на свои законные места — это делается быстро и несложно. На роль ограждений хорошо подойдут кусты и деревья, если без этого никак».
И пока застройщики сдают новые районы «как можно больше и как можно быстрее» — люди будут злобно смотреть на соседей, драться за парковку во дворе и выпивать в открывшейся рядом пивной, что бы по этому поводу ни думал горсовет.
«Застройка формирует наш стиль жизни, желание выходить из дома, ходить пешком и так далее. Кому нужен город, где за подъездом сразу идёт свалка из машин?»
«Сможете ли вы запомнить имена соседей в таком доме? А сможете ли провести собрание жильцов для установки шлагбаума во дворе? В таких домах человек человеку враг».
«Все мы любим путешествовать по красивым и удобным городам мира: Лондон, Париж, Нью-Йорк, Берлин, Тель-Авив и так далее. Но у себя создаём монстров, от которых можно спастись лишь с помощью алкоголя или иных веществ».
«В последнее время стали появляться неплохие проекты застройки: кварталы, средняя этажность, пешеходные дворы... Цена метра аналогична стоимости жилья в высотке.
Это неплохо, если бы не один важный момент: эти районы оторваны от остального города. У вас будет зависимость от машины даже в таких хороших районах — вы не сможете дойти от них куда-либо, даже до остановки нужного маршрута».
«Назвать новые районы города комфортными можно с таким же успехом, как эти две скамьи с урной — общественным пространством. Город — это намного сложнее, чем простые цифры в документации на закупки».
«Меня очень радует, что в городе стали исправлять очевидные проблемы, но это даже не верхушка айсберга. Ситуацию можно сравнить с таяньем ледников: если смотреть на них минуту, то вам это не покажется проблемой, но в долгосрочной перспективе вас просто смоет».
— Новые районы случайно раскиданных человейников на полях создают транспортные и социальные проблемы, которые медленно убивают жителей ужасной экологией. Простым ремонтом главной улицы и набережной здесь не спастись, но это может стать хорошим стартом для возвращения городу человеческого лица.
Я хочу только лучшего для Красноярска, но для этого чиновникам, жителям и бизнесу следует признаться себе и друг другу, что что-то идёт не так, — подытожил Аркадий Гершман.
